- Не все видят то же самое, что вы, - ответил барон. - Своим друзьям я обычно показываюсь в виде петербургского интеллигента, которым я действительно когда-то был. Но не следует делать выводов о том, что я действительно так выгляжу.
- А что тогда видят остальные?
- Не буду утомлять вас деталями, - сказал барон. - Скажу только, что во всех шести руках у меня острые сабли.
В.Пелевин, “Чапаев и Пустота”, 1996
Юзефович сам в начале книги сравнивает эпопею Унгерна с Сердцем тьмы Конрада. Трудно с ним не согласиться - история сумасшедшего прибалтийского немца похожа на инфернальные ужасы в дебрях Конго. Только вот Унгерн-то и правда был, именно такой, не синтезированный из разных случаев в Африке.
Итак, странноватый немец из древнего рода, давным-давно оседшего в Прибалтике после многовекового германского “натиска на восток”, ищет приключений. Ему не интересно учиться, его что-то гнет, тянет в гущу событий. Он хочет попасть на войну с японцами, лезет в Монголию, когда она решает отложиться от Китая, идет на фронт Первой мировой. Все это без мыслей о карьере и наградах, его просто тянет к войне.
У нас нет и не будет понимания, когда именно его окончательно переклинило. Увлечение буддизмом, личный опыт службы в Забайкалье, стечение обстоятельств - и вот он уже подручный атамана Семенова в Даурии. Империя распалась, все полыхает, и в этот момент возможно все, в том числе и пытаться осуществить безумные проекты по созданию новой империи желтой расы. Но для начала Унгерн с Семеновым два года сидят в глубокрм тылу белых и грабят проезжающих, пока Колчак пытается победить красных.
Вместо этого красные побеждают его, все опять рушится, Семенов не знает что делать. А Унгерн то ли выходит из подчинения, то ли нет, но он внезапно уходит в Монголию, которая вновь стала китайской провинцией, но не Цинской империи, а нового, республиканского Китая.
Вот тут и начинаются чудеса. Несколько сотен отморозков и бандитов нападают на китайские войска, превосходящие их в 10 раз по численности. И, после ряда неудач, после смены тактики, после слияния, так сказать, в едином порыве с монголами, опять желающими от Китая отложиться, отряды Унгерна занимают столицу Монголии (предварительно выкрав местного живого бога у китайцев из-под носа).
Дальше...
После неожиданного и очевидно крупного успеха барона понесло. Поголовное вырезание евреев, средневековые по жестокости казни, постоянные убийства в собственных рядах ради поддержания тонуса. Все это служило фоном для мечтаний о новом порядке, для рассуждений о преимуществе теократии. А собаки-трупоеды (это был официальный способ упокоения в Угре) тем временем не справлялись с объемами, которые им поставляли новые органы власти. Душители-контразведчики, доктора-убийцы, просто маньяки и немного военной удачи - вот слагающие для временного успеха.
Кто были те люди, что пошли с бароном и оставались с ним? Почему они служили ему так долго? Даже после его сумасбродных походов из Монголии на Россию у него было около 2500 человек!
Красные показали себя опытными шахматистами. Унгерн выгнал китайцев, но не мог удержать Монголию. Красные создали из монголов правительство в изгнании, помогли ему экспедиционным корпусом Красной Армии. И навсегда (по крайней мере, до наших дней) оторвали Монголию от Китая. Барон же попал в плен при туманных обстоятельствах и, после показательно процесса, был расстрелян. Трудно сказать, что он этого не заслужил.
Меня заинтересовали в книге многочисленные подробности “мирного проникновения” Российской империи на просторы Азии. Все эти многочисленные русские поселения в Монголии и Манчжурии, множество контор в городах, совместные банки. Кооперация через границу, прочные экономические связи - может, будь у нас пресловутые двадцать лет мира, то и получилась бы Желтороссия?
Меня в который раз поражает этот мир начала 20-х, мир, похожий на корявое воплощение в реальность вселенной “Алисы в стране чудес”. Тут съезд марксистской Монгольской народно-революционной партии может принимать решение о прекращении поиска девятого перерождения Богдо-гэгена, а потомок крестоносцев мечтает возродить империю Чингизхана. И так далее...